Прокуратура плюс СК. Или МВД плюс ФСИН. Что ждёт правоохранительную систему после выборов президента?

16.02.2018

Преддверие президентских выборов – привычный повод рассуждать на тему, какой будет жизнь после 18 марта 2018 года. Как отмечают аналитики портала «Компромат-Урал», проблематика поствыборного прогнозирования и планирования особенно беспокоит государственных служащих, в первую очередь, тех, кто носит погоны. Многомиллионная армия российских правоохранительных органов состоит из подневольных людей. В том смысле, что они несут службу в полной готовности выполнить приказ. А приказы для правоохранителей в конечном счёте генерирует федеральный центр, конкретнее – Администрация Президента РФ. На уровне главы государства сконцентрирована огромная масса кадровых полномочий, включая назначение прокуроров субъектов федерации и вообще всех, кто имеет звание генерала (таких в стране тысячи!). Все они живут под дамокловым ожиданием: сегодня верховная власть озадачена выборами, а после дойдут руки до нас, служивых…

Обозреватели редакции «Компромат-Урал» и наши информаторы (пережившие не одну ведомственную и межведомственную пертурбацию), напротив, полагают, что кардинальная структурная перестройка силовых структур вовсе необязательно привязана к политическому циклу под какие-либо федеральные выборы. Этот тезис подтверждён, например, формированием Федеральной службы войск национальной гвардии РФ. Росгвардия появилась на свет в апреле 2016-го, когда, как говорится, ничего не предвещало… Наоборот, в воздухе витали скептические оценки относительно возможности государства в условиях упадка экономики содержать разросшийся силовой аппарат. И тут на тебе, новый рот за оскудевшим столом.

В примере с Росгвардией заключается ещё одна тенденция: для сегодняшнего политического режима РФ более вероятно дальнейшее дробление, нежели консолидация правоохранительных органов в некие «суперведомства». Как ни парадоксально, но межведомственная конкуренция, нередко переходящая в кровопролитные войны силовиков, внушает системе уверенность в собственной устойчивости (как прививка от узурпации). Читатели издания «Компромат-Урал», в погонах и без, могут сообщать подробности из жизни стражей порядка по адресам редакции: kompromat-ural@protonmail.com, ural.kompromat@gmail.com

Николай Зенков
«Компромат-Урал»

***

СИЛОВИКОВ ЖДЕТ ПЕРЕСТРОЙКА?

ФСБ может расширить свои полномочия, а Следственный комитет — кануть в Лету. Эксперты рассказали, каковы перспективы этих преобразований.

В кулуарах российской власти обсуждают новую реформу правоохранительных органов. В частности, ФСБ могут предоставить право возбуждать уголовные дела в отношении спецсубъектов — прокуроров, руководителей следственных органов и адвокатов. Одновременно вновь появились слухи о реформировании и даже упразднении Следственного комитета.

«Росбалт» спросил у экспертов о причинах появления таких предложений и о возможных последствиях перестановки сил.

Геннадий Гудков, полковник запаса ФСБ, депутат Госдумы III—VI созывов:

«Все реформы правоохранительной системы за последние десять лет — это результат борьбы между кланами и борьбы за бюджет и полномочия. Никаких других целей у этих преобразований нет. Например, реформирование милиции в полицию в 2010 году ничего не дало России: ни для эффективности правоохранительной системы, ни для борьбы с преступностью, ни для безопасности граждан, но зато привела к непомерному раздуванию бюджета, увеличению полномочий и т.п.

ФСБ у нас опять превратилась в монстра, который имеет гигантские полномочия и, по сути дела, является структурой, которой подчинены все правоохранительные органы: и МВД, и ФСИН, буквально все. В какой-то степени чуть менее зависимой от ФСБ — и то условно — является Росгвардия. И ФСО, которая традиционно играет роль „младшего брата“. А все остальные под козырек стоят, поэтому я даже не могу понять, какие еще полномочия нужны ФСБ — они уже избыточные и никем не контролируются.

Что касается Следственного комитета, то это тоже такая структура, которая появилась в результате межклановых коллизий, аппаратного давления. Я помню очень хорошо, когда мы принимали закон об СК, абсурд начинался с первой строчки этого закона: написано было, что это орган власти. Какой власти? Исполнительной, законодательной, судебной? Вот [возглавившему ведомство] Александру Бастрыкину захотелось так, чтобы это был орган власти, и чтобы никому не подчиняться, кроме президента. А у президента, даже если бы он хотел контролировать СК, нет никакой физической возможности.

Что касается разговоров об упразднении СК, то от этого прокуратура как институт никак не выиграет, а вот „прокуратура“ как люди, которые хотят, допустим, „сковырнуть“ Бастрыкина, чтобы стать более весомыми и влиятельными, — возможно и выиграет.

Поэтому никакой реформы, направленной на благо народа, на обеспечение безопасности от терроризма, от уличной и организованной преступности, не будет. Это просто борьба кланов за расстановку „своих“ людей, за доступ к бюджету, за аппаратное влияние и за дополнительные полномочия, которые являются источником сверхдоходов. В борьбе прокуратуры со Следственным комитетом в выигрыше, оказывается, допустим, группировка [генпрокурора РФ] Юрия Чайки, или наоборот. И только. Преобразований по существу ждать не приходится».

Алексей Кондауров, генерал-майор КГБ в отставке, депутат Госдумы IV созыва:

«Я не исключаю, что ФСБ действительно хочет расширить свои полномочия по возбуждению уголовных дел в отношении спецсубъектов, особенно после случая с Шакро Молодым. ФСБ лоббирует такие изменения в связи с тем, что не было возбуждено уголовное дело в отношении Александра Дрыманова (руководителя СУ СК РФ по Москве генерал-майора юстиции – прим. «Компромат-Урал»). Сейчас спецслужба ведет оперативные разработки, но потом передает их в Следственный комитет. По всей видимости, они хотят избавиться от таких промежуточных инстанций, как СК, и замкнуть на себя подследственность такого рода резонансных дел.

Ясно, что расширение своих полномочий в этой части лоббирует руководство ФСБ: громкие расследования прибавляют политического веса и авторитета организации. Это очевидно и в случае с Шакро Молодым, когда идет борьба с главным „вором в законе“, и в других широко освещаемых уголовных делах, например, в отношении Алексея Улюкаева или Никиты Белых. Основная масса населения воспринимает такие расследования как эффективную борьбу с коррупцией. Я не исключаю, что и Владимир Путин не против того, чтобы изменить подследственность.

Что же касается идеи об упразднении Следственного комитета, то пока трудно сказать, состоится ли такая реформа. Если она все же произойдет, то не все следствие перейдет к ФСБ, а частично вернется опять в прокуратуру. Особенного смысла в этом, честно говоря, нет, поэтому я не уверен, что такое решение будет принято».

Игорь Каляпин, правозащитник, председатель общественной организации «Комитет против пыток»:

«Сейчас ходят слухи об упразднении Следственного комитета, о том, что СК собираются опять объединить с прокуратурой, а ФСИН — с МВД. Мне представляется довольно странной такая реформа в „режиме возврата“. Это будет выглядеть как констатация неудачи, а, на мой взгляд, СК как структура вполне состоялся. Другое дело, что есть проблемы с менеджментом этой структуры.

Например, я постоянно вижу, что в Следственном комитете не исполняются внутренние нормативные акты, не выполняются приказы Александра Бастрыкина. И это системная проблема. Например, есть приказы, которые не исполняются никогда, и существует целая нормативная база, которая почти не работает. Какие-то механизмы в СК включаются чаще всего в ручном режиме, по команде либо Бастрыкина, либо его заместителей. Но эта проблема никак не решится путем слияния с прокуратурой.

Что касается дел в отношении высших должностных лиц, спецсубъектов, то я считаю, что такие дела должны расследоваться, конечно, не ФСБ, а Следственным комитетом. У ФСБ просто нет необходимого юридического аппарата для того, чтобы эти дела расследовать. А вот оперативное сопровождение по таким делам целесообразно действительно осуществлять какой-то специальной структуре и участие ФСБ тут вполне оправданно и разумно. Но спецслужба в имеющемся виде не потянет ни возбуждения уголовных дел, ни их расследования.

В конце концов, ФСБ — это спецслужба, которая поднадзорна военно-следственным органам прокуратуры. Любое подразделение ФСБ формально является войсковой частью. Не очень нормально, чтобы у нас всеми спецсубъектами занималась войсковая часть. Все-таки должностных преступлений происходит достаточно много. Это военным переворотом попахивает».

Валерий Соловей, доктор исторических наук, политический аналитик:

«Оснований для реформы две. Первая заключается в том, что статус Следственного комитета так и не „устаканился“, извините за жаргонизм. Из него не получился российский аналог ФБР, как изначально предполагалось. Плюс существуют постоянные конфликты между СК и прокуратурой. Их компетенция не была разделена, что и создавало почву для конфликтов.

Вторая причина возможных реформ заключается в том, что сейчас наблюдается острая нехватка средств в бюджете. Хотя на правоохранительные органы и на оборону выделяется гигантская сумма — чуть ли не треть бюджета, — все равно пытаются оптимизировать их штатную структуру. И в этом смысле расформирование Следкома и передача его функций отчасти в органы МВД, отчасти в прокуратуру, отчасти в ФСБ выглядит естественным решением.

В ФСБ предполагается передать следственные функции по особо важным преступлениям. Это, конечно, приведет к усилению ФСБ, ее роли и значения».

Кирилл Кабанов, председатель постоянной комиссии СПЧ по гражданскому участию в противодействии коррупции и контролю за правоохранительными органами:

«До выборов правоохранительная реформа вряд ли произойдет — потому что это всегда шок для системы. Она перестает работать, люди начинают думать, кто куда пойдет, кто кого назначит (тут «общественный антикоррупционер» Кабанов враз открыл Америку: будто кто-то из компетентных наблюдателей мог всерьёз предположить, что за месяц до президентских выборов возможна серьёзная перекройка силовых ведомств, это смешно – прим. «Компромат-Урал»).

Нужно ли создавать какую-то структуру, которая бы доминировала? Я считаю, что не нужно. Жесткое ограничение правоохранительных органов по подследственности, по тематике, наоборот, позволит создать мощную, эффективную государственную машину. А если мы будем соединять все в одну систему, допускать сильное доминирование одной спецслужбы, одного органа, и класть яйца в одну корзину, то, как показывает историческая практика, это будет недальновидно и неэффективно.

То же самое и со Следственным комитетом. Вроде как уже построили систему, может, надо ее еще настроить, откорректировать по персоналиям. Но она уже работает, так давайте не будем трогать то, что работает.

На самом деле, конечно, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, и плох тот генерал, который не мечтает стать маршалом. Поэтому кто-то лоббирует подобную реформу и считает, что сможет объять необъятное».

Дмитрий Ремизов
«Росбалт»