«Компромат-Урал» поможет. Куда и как жаловаться честному служащему, если начальство проворовалось

8.12.2017

Наши коллеги из федеральных медиа на днях выпустили интересный обзор на тему, каково живётся сотрудникам госорганов (как правило, бывшим), осмелившимся публично поведать о коррупции в своём ведомстве. Тема действительно крайне чувствительна, даже болезненна, констатируют эксперты интернет-ресурса «Компромат-Урал». В России с трудом приживается понимание того, что покрывать нарушения недопустимо, что злоупотребления надо выводить под софиты общественного порицания и добиваться их реального пресечения и наказания виновных. Это не просто не зазорно – это нормальный гражданский долг, показатель реального патриотизма, залог общественного благополучия и развития страны. Но тотальное недоверие к государству и доминирующий правовой нигилизм породили порочные стереотипы в посприятии: от презрительного «стукачества» и «доносительства» до юродивого «правдоискательства». Подобные ярлыки вешают на активных граждан, которые отважились не молчать, рискнули карьерой, личной безопасностью, даже свободой ради правды.

Стоит отметить, что в публикуемом ниже обзоре показательных примеров разоблачителей оказались незаслуженно забыты события в Тюменской области, о которых в своё время подробно сообщала редакция «Компромат-Урал». Речь идёт о коллективных обращениях сотрудников УГИБДД ГУ МВД по Тюменской области в адрес Владимира Путина с жалобами на обнаглевшее начальство, обложившее данью едва ли не весь личный состав. Воззвание к президенту подписывали даже не десятки, а сотни отчаявшихся дорожных полицейских. Это вкупе с широким медийным резонансом возымело действие: проверяющие из Москвы перетряхнули тюменский главк МВД. Его начальника Михаила Корнеева выпроводили с должности, а в отношении ближайшего соратника Корнеева – командира полка ДПС ГИБДД Тюмени Сергея Беседина – было возбуждено уголовное дело. Более того, оно закончилось сравнительно суровым для аналогичных ситуаций приговором суда: пять лет колонии строгого режима.

Опыт работы редакции «Компромат-Урал» показывает, что только широкая огласка серьёзных фактов коррупции приводит к желаемому результату. То есть говорить о нарушениях надо открыто и по существу. И напротив, больше всего страдают те смельчаки, чья смелость оказалась запоздалой. Сначала они «тянут резину»: обходят со своими жалобами все круги ада в своём же ведомстве или жалуются, например, в прокуратуру официально, но по-тихому (дескать, негоже служивому человеку, должностному лицу шумиху поднимать). Либо, того хуже, надеются на какой-то компромисс со своим проворовавшимся начальством, заигрываются в игру по его правилам заведомо краплёной картой. И потом, когда, осознав тщетность всего этого, пытаются идти ва-банк, то получают ушат грязных упрёков: да ты сам такой же, как те, на кого кляузничаешь, спасаешь шкуру и преследуешь корыстный интерес! И хотя даже это не повод остановиться и принять нарушения как должное, всё же лучше действовать своевременно, как только стало известно о противоправном деянии. С привлечением общественного внимания, с запросами/обращениями в вышестоящие инстанции вам всегда поможет редакция «Компромат-Урал». Жалуйтесь: kompromat-ural@protonmail.com, ural.kompromat@gmail.com

Николай Зенков, Ольга Смолина
«Компромат-Урал»

***

«СИГНАЛЬЩИКИ»: КТО ИЗ СОТРУДНИКОВ ГОСОРГАНОВ НЕ БОИТСЯ РАЗОБЛАЧАТЬ КОРРУПЦИОНЕРОВ

В конце ноября профильный комитет Госдумы одобрил законопроект о защите сотрудников, сообщивших о коррупционных преступлениях. Если закон примут, так называемых «сигнальщиков» защитят от увольнения и дисциплинарных взысканий. В том же месяце правозащитная группа «Агора» выпустила доклад «Сотня российских разоблачителей» о том, что происходит с теми, кто рассказал о нарушениях в системе, находясь внутри нее...

Англоязычный термин whistleblower на русский переводят как «информатор», «разоблачитель» или «сигнальщик». Так называют тех, кто раскрывает или передает для раскрытия (например, журналистам) конфиденциальную или секретную информацию, ставшую им известной благодаря служебному положению, трудовым, договорным или иным отношениям с организацией или государственным органом, несмотря на собственные обязательства по сохранению секретности. Мотивом сигнальщиков редко становится личная выгода — после своего поступка они часто подвергаются преследованиям. Чаще всего они не могут скрывать информацию, которая угрожает обществу или государству, безопасности граждан.

Два самых известных примера «сигнальщиков» за последнее время — из США. Военнослужащая Челси Мэннинг передала засекреченные документы о военных действиях США, в том числе видеозапись расстрела американскими военнослужащими гражданских в Ираке. Или сотрудник АНБ Эдвард Сноуден, который рассказал о тотальной слежке за гражданами со стороны американских спецслужб.

ЗАЩИТА ЗАЯВИТЕЛЕЙ

Закон, который защитил бы права сотрудников, сообщивших о коррупционных нарушениях, готовят давно: в 2015 году Министерство труда предложило выплачивать информатору вознаграждение и защищать его родных и близких. Более успешный вариант законопроекта сейчас обсуждают в Госдуме — комитет по безопасности и противодействию коррупции одобрил документ 23 ноября.

Если проект примут, разоблачителя будут защищать от увольнения и дисциплинарной ответственности (уволить его можно будет только по решению специальной комиссии) в течение двух лет после заявления, а также обеспечат ему конфиденциальность и предоставят юридическую помощь. В проекте нормативного акта появляется понятие «лица, содействующие в противодействии коррупции» — например, журналисты-расследователи или гражданские активисты.

Сейчас положение заявителей регламентирует несколько документов. Во-первых, это закон «О противодействии коррупции»: он устанавливает, что сообщивший о коррупции в госоргане сотрудник находится под защитой государства. Во-вторых, это указ президента, принятый в 2013 году. Указ должен был стать временной мерой: в 2006 году Россия ратифицировала Конвенцию ООН против коррупции, тем самым приняв на себя обязательства по разработке мер защиты «сигнальщиков». В 2010 году на саммите «Большой двадцатки» страны-участницы, в том числе и Россия, взяли на себя обязанность разработать законодательные акты в защиту разоблачителей коррупции, но этого до сих пор не произошло.

По мнению Центра антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International, рассматриваемый законопроект в части гарантий конфиденциальности, юридической помощи и защиты от мести работодателя повторяет уже существующие нормы, в то время как настоящей проблемой является практика их правоприменения. К тому же ни действующие законы, ни новая инициатива не предлагают никакой защиты родственникам заявителей и реального механизма защиты прав «сигнальщиков».

При этом закон о госслужбе фактически запрещает государственным и муниципальным служащим высказываться, тем более критически, о деятельности госорганов и их руководства. По мнению Европейского суда по правам человека и Конституционного суда РФ, при оценке таких высказываний необходимо учитывать их содержание, общественную значимость, причиненный или предотвращенный ущерб для государственных и общественных интересов, а также наличие или отсутствие альтернативных способов действий.

КТО НЕ БОИТСЯ ГОВОРИТЬ О КОРРУПЦИИ

По данным международной правозащитной группы «Агора», с 1995 года известно не менее 100 случаев раскрытия информации о нарушениях и злоупотреблениях, информацию о которых заявитель получил благодаря служебному положению. Чаще всего разоблачителей увольняют, они подвергаются уголовному или физическому преследованию, при этом проверка по их заявлениям проводится в исключительных случаях.

Среди разоблачителей, собранных «Агорой», куда больше тех, кто рассказывал о подстрекательстве к совершению преступлений со стороны руководства, как подполковник ФСБ Александр Литвиненко (был отравлен в Лондоне полонием-210). Или нарушениях, совершенных при рассмотрении дел сотрудниками суда, как бывшая судья Мосгорсуда Ольга Кудешкина (была лишена статуса судьи) или бывший секретарь Октябрьского районного суда Санкт-Петербурга Александр Эйвазов (в данный момент находится под арестом). Из доклада «Агоры» также следует, что чаще всего рассказывают о нарушениях в полиции и сфере здравоохранения.

Первая волна российских «сигнальщиков» пришлась на 2009 год — после видеообращения майора милиции Алексея Дымовского к Владимиру Путину. В нем Дымовский заявил о фальсификации дел, коррупции и принудительных переработках в милиции, в рядах сотрудников правоохранительных органов началась цепная реакция. Правоохранители, недовольные абсурдными и неправомерными требованиями руководства, задействованного в схемах распределения бюджетных средств, решились заговорить.

«ПУСТЬ ДАЛЬШЕ ОПЛАЧИВАЮТ ПУСТЫШЕК»

В ноябре 2009 года майор МВД России Алексей Дымовский из Новороссийска на своем сайте опубликовал два видеоролика с обращением к Владимиру Путину, на тот момент — премьер-министру, и к российским офицерам. Вскоре ролики появились на YouTube и быстро стали популярны. Ролик, выложенный на YouTube 6 ноября 2009 года, набрал почти полмиллиона просмотров.

В своем обращении к Путину Дымовский говорит: «Может быть, вы не знаете, может быть, подозреваете, может быть, вам об этом не говорят, но я хочу, чтобы вы знали о том, как мы живем. Простые офицеры, простые милиционеры, которые раскрывают, расследуют, задерживают, оформляют, которые работают».

Милиционер рассказал о вынужденных неоплачиваемых переработках, зарплате в 14 тыс. рублей, фальсифицированных уголовных делах. В обращении к офицерам России, выложенном в тот же день, Дымовский говорит о взятках — «калыме», которые получают милиционеры. О коррупции в МВД, как обращался к своему начальнику с сообщением о коррупции в милиции Новороссийска и не получил никакой реакции.

Практически сразу после публикации роликов в УВД Новороссийска прошла служебная проверка, по результатам которой Дымовский был уволен с формулировкой «за клевету и поступок, порочащий честь сотрудника милиции». Министр МВД России Рашид Нургалиев поспешил сообщить, что факты, о которых заявлял Дымовский, не нашли подтверждения, и заявление расценивается как клевета. Началась проверка уже с целью привлечения Дымовского к ответственности.

В декабре 2009 года против Дымовского возбудили уголовное дела о мошенничестве с использованием служебного положения, в январе следующего года бывшего милиционера поместили под стражу, но через два месяца отпустили под подписку о невыезде. В марте начались слушания по искам сотрудников милиции о клевете, суд признал Дымовского виновным и обязал выплатить компенсацию, а в апреле уголовное дело в отношении него было закрыто за истечением сроков давности. Угрожали бывшему милиционеру и делом о разглашении государственной тайны, но обвинение так и не было предъявлено.

Подозревали даже, что выступление Дымовского финансировалось с Запада: например, глава Департамента собственной безопасности МВД Юрий Драгунцов заявлял: «Те люди, которые попытались сыграть на этом и сделать из него что-то, слепить какую-то куклу, просто ошиблись с кандидатурой. Произошедшее наглядно говорит, наверное, о какой-то спланированной акции. Говорить о Дымовском, мне кажется, это просто трата времени. Но, кроме всего прочего, некоторые потратили на это и деньги. Радуюсь, что это деньги не нашего государства. Пусть они и дальше оплачивают таких же пустышек».

РАЗОБЛАЧИТЕЛИ НА YOUTUBE

Никаких последствий, кроме репутационных, для сотрудников милиции Новороссийска обращение Дымовского не имело. Зато после его обращения о коррупции и нарушениях в системе правоохранительных органов начали рассказывать и другие сотрудники.

Бывший зампрокурора Ухты Григорий Чекалин записал видеообращение к президенту Дмитрию Медведеву. Чекалин рассказал о фальсификации уголовных дел и коррупции в правоохранительных органах города. По словам Чекалина, по делу о поджоге торгового центра в 2005 году были осуждены невиновные люди, материалы в отношении которых были сфальсифицированы, из-за чего ему пришлось уволиться из прокуратуры.

Слова Чекалина подтвердил майор Михаил Евсеев, входивший в состав следственной группы по делу. Евсеев в своем видеообращении, опубликованном 12 ноября 2009 года, также заявил, что неоднократно обращался к руководству МВД республики Коми с заявлениями о коррупционных нарушениях.

Майор ГУВД Свердловской области Татьяна Домрачева рассказала о случаях коррупции в милицейском управлении, бывший сотрудник свердловского областного ГУВД подполковник Игорь Каныгин, поддержавший Домрачеву, сообщал, что в областном ГУВД систематически расхищают бюджетные деньги. Сотрудник ДПС Москвы Вадим Смирнов рассказывал о переработках, «палочной» системе, из-за которой сотрудники вынуждены фальсифицировать дела, старший участковый инспектор из Тольятти майор Алексей Мумолин и сотрудник Сочинской прокуратуры Александр Попков выдвинули аналогичные обвинения.

Волна видеообращений правоохранителей 2009 года так и не привела к существенным изменениям в правоохранительной системе. Сотрудники свердловского ГУВД признали, что Домрачева неоднократно обращалась с рапортами, и утверждают, что проводили по ним проверки, — якобы факты не подтвердились. Саму Домрачеву обвинили в клевете и уволили, Вадим Смирнов потерял должность еще до своего заявления. Мумолину сообщили о неполном служебном соответствии, после одиночного пикета он был уволен. Дело Мумолина и налогового инспектора Любови Кондратьевой, уволенной после интервью о финансовых нарушениях в правительстве Тульской области, рассмотрел Конституционный суд. Он не нашел противоречия Конституции в норме о запрете публичной критики ведомств для госслужащих.

«ЕСТЬ ТАКОЙ ДИАГНОЗ — ПРАВДОРУБ»

Уже в 2011 году майор Внутренних войск Игорь Матвеев опубликовал запись со склада воинской части. Он заявил, что военнослужащих под видом тушенки кормят «собачьими консервами». Матвеев был уволен, против него возбудили уголовное дело о превышении должностных полномочий с использованием насилия — его подозревали в избиении прапорщика и дежурного.

Прокуратура провела проверку по сообщению Матвеева, в результате которой обнаружилось хищение консервов со склада на миллион рублей. В краже подозревали начальника склада воинской части: по версии прокуратуры, он переклеил этикетки с консервов, предназначенных для питания солдат, на собачьи, чтобы скрыть хищение. Матвеев планировал обжаловать увольнение через суд, отрицал обвинения в насилии и утверждал, что его пытались подкупить.

На суде руководство Матвеева из МВД заявило, что в психологической характеристике Матвеева «не совсем все нормально»: генерал-майор МВД Игорь Горбач сообщил, что наткнулся в характеристике на «синдром правдоруба». «У него смешанные признаки расстройства личности. Есть такой диагноз — правдоруб. Все вокруг кажется ему преступным, вокруг себя он видит все в черном свете. У него склонность к алкоголизму», — сказал Горбач.

В итоге суд приговорил Матвеева к четырем годам лишения свободы, лишив его воинского звания, а также обязав выплатить военнослужащим, подавшим к Матвееву иск о защите чести и достоинства, 25 тысяч рублей. Вскоре в отношении Матвеева возбудили еще одно дело по статьям превышении полномочий и мошенничестве в крупном размере, суд вновь признал его виновным.

Начальника склада Вячеслава Герцога в итоге тоже признали виновным — в злоупотреблении служебными полномочиями и халатности. Суд решил, что Герцог обнаружил недостачу консервов и переклеил этикетки на собачьи консервы, чтобы скрыть ее. Он отделался штрафом в размере 90 тыс. рублей и возмещением причиненного ущерба в размере 919 тыс. рублей.

ПРОЦЕНТ С ПРЕМИАЛЬНЫХ

Больше повезло летчику Игорю Сулиму. Сулим, проходящий службу в Липецке, в 2011 году опубликовал в «Живом журнале» обращение к главнокомандующему ВВС Александру Зелину, министру обороны Анатолию Сердюкову и председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину. В обращении Сулим рассказал о систематическом вымогательстве со стороны командования части. Заместитель начальника авиацентра Эдуард Ковальский и заместитель по воспитательной работе Сергей Сидоренко ежемесячно при выплате премий собирали с подразделений деньги, угрожая увольнением. Общую сумму сборов за год Сулим оценил в 7 млн рублей.

После публикации обращения Сулима уволили из авиации по состоянию здоровья — он переквалифицировался в гражданского летчика. Однако по фактам, изложенным в обращении Сулима, началось расследование, которое в итоге привело руководство авиацентра на скамью подсудимых. Показания на «сборщиков» дали 26 летчиков, плативших дань с премиальных. В августе 2014 года суд признал Ковальского и Сидоренко виновными, приговорив их к четырем и пяти годам лишения свободы условно и возмещению ущерба.

ВЛОГЕРЫ ИЗ ГИБДД

Сражаться за свои права с помощью YouTube правоохранители продолжают и сейчас — но уже анонимно. В августе 2017 года на видеохостинге появился ролик, в котором мужчина, представившийся сотрудником саратовского ГИБДД, рассказал о коррупции со стороны руководства и рядовых сотрудников ведомства. Мужчина заявил о поборах в городском ГИБДД, правонарушениях и преступлениях командира саратовского полка ДПС Якова Муравьева и его подчиненных.

По словам анонимного сотрудника ведомства, в городской автоинспекции практически на каждом шагу полицейских ожидают поборы в карман начальства: так, например, на мосту через Волгу за 12-часовую рабочую смену каждый сотрудник должен отдать руководству 8–10 тыс рублей. Деньги берут с проезжающих — например, с дальнобойщиков, провозящих через мост контрабанду и нелегальных мигрантов. Тех, кто не справляется с поставленной нормой, переводят на другие места — например, на старый мост, где «заработать» не на ком, но и отдавать начальству придется всего тысячу рублей. Просят деньги с сотрудников ГИБДД и за эвакуацию автомобилей (штрафстоянки платят сотрудникам ГИБДД), за отдых в выходные, на заправку и ремонт служебных авто.

В августе ГУ МВД начало проверку фактов, изложенных в видеообращении. О результатах проверки в СМИ до сих пор не сообщалось.

Похожая ситуация сложилась и в ГИБДД Сочи: в марте 2016 года анонимный сотрудник автоинспекции выложил видеоролик, в котором рассказал о том, что начальство берет с подчиненных взятки.

«Прием на работу стоит 200–250 тыс рублей. Перевод в другое подразделение — 150 тыс. рублей. Чтобы получить новое патрульное авто, необходимо отдать 30 тыс. рублей. За отпуск летом — 10 тыс. рублей, за то, чтобы не работать в выходной? — 500 рублей. Приехал проверяющий — отдай 300–500 рублей. Ежедневно каждый патруль должен сдать командиру взвода до трех тысяч рублей. Итого с четырех рот командир ежесуточно получает 150–200 тысяч рублей», — рассказывал мужчина, повернувшись спиной к камере.

По словам анонимного сотрудника, такие поборы начались после прихода на работу нового командира батальона ДПС. Деньги сотрудники берут все там же — на дороге, у нарушителей. В пресс-службе ГУ МВД по Краснодарскому краю сообщили, что проводят проверку по фактам из видеообращения — о результатах ее также не сообщалось.

Екатерина Аренина
«Russiangate»