«Чрезвычайно дешевая постановка получилась у Пановой, Ройзмана и Латыниной»

21.06.2013

Обозреватели портала «Компромат-Урал» отмечают всплеск PR-давления на судебную и правоохранительную систему накануне рассмотрения в суде уголовного дела в отношении медиа-вымогательницы О(А)ксаны Пановой. В преддверии процесса (заседание Ленинского райсуда Екатеринбурга назначено на 25 июня) госпожа Панова, ее любовник Евгений Ройзман (оба - на фото) и их подруга Юлия Латынина разыграли спектакль на тему: Панова пала жертвой любовной мести свердловского губернатора Евгения Куйвашева.

По мере приближения даты суда над бывшим главным редактором агентства Ура.ру Оксаной Рашидовной Пановой, все более отчетливым становится предчувствие краха проекта, созданного по лекалам Йозефа Геббельса.

Словно фильм альтернативной истории раскручивается перед глазами зрителей. Киноэпопея «Что было бы, если бы Германией руководил Геббельс»?

Времена парадных маршей по «европам» для Пановой и Ройзмана давно позади. Проводя аллегорические аналогии с историей, уже минула их «Битва под Москвой» и «Курская Дуга». Пожалуй, бои идут уже на улицах Берлина, защищаемого остатками гитлерюгенда и потрепанными войсками СС. Конечно, Панова и Ройзман – не Адольф и вообще не фашисты, поэтому и защищают их пара персонажей из журналистской братии, которые уже давно вызывают у здравомыслящих людей совершенно конкретные чувства.

Первый – Ирек Муртазин – человек, который прославился тем, что, будучи пиарщиком Президента Татарстана, объявил его умершим, и впоследствии отсидел. Муртазин, правда, сошел с дистанции после грандиозного провала порученного ему мероприятия: рассказывая о нелегкой судьбе предков Аксаны Пановой, он проиллюстрировал депортацию татар фотографией погрузки гитлеровцами в вагоны евреев польского гетто. После этого все забыли про Панову, ради которой (и, говорят, на деньги которой) «похоронный пиарщик» старался, и обсуждали только этот ляп заказной журналистики.

Вторая – Юлия «Стрелка осциллографа - не-ракетчик» Латынина. Эта мастерица пера прославлена своим умением подтасовывать факты, скрепляя их домыслами, ничуть не заботясь о правдоподобности. Для Латыниной главное – чтобы ее тексты были «против власти», а остальное не имеет никакого значения. Даже челябинский метеорит был ею поставлен на службу оппозиции – да так, что до сих пор хохочет вся страна.

Надо сказать, что Ройзман и Панова – действительно прекрасная пара, в которой они дополняют друг друга не хуже, чем два известных убийцы и грабителя Бонни и Клайд. Оба умеют выдумывать и рассказывать сказки, издеваясь при этом «за глаза» над теми, кто в эти сказки верит. Оба полагаются на наглость как основной фактор достижения превосходства над противником. Оба идут на любую ложь и спокойно меняют одну фальшивку на другую, даже в течение получаса. Оба были невероятно убедительны во лжи. Сейчас, впрочем, эти времена прошли, и парочка стремительно теряет доверие аудитории.

Правда, пока только Евгений Ройзман из них двоих уже судим за мошенничество – как известно, он еще в юности обворовывал девушек, с которыми сожительствовал.

А вот Аксане Пановой суд еще только предстоит. Да еще и по такому количеству статей Уголовного кодекса, что «Бонни» может запросто стать куда как более авторитетной уголовницей, чем ее «Клайд».

Спектакли, которые разыгрывают Ройзман и Панова перед доверчивой публикой, сложными сюжетами не отличаются.

Репертуар Ройзмана представлен несколькими драмами.

Главная из них - «Ройзман борется с наркотиками, а все кто считает иначе – наймиты наркоторговцев, потому что идет наркоэпидемия и с ней надо бороться».

И действительно, наркоэпидемия идет, причем в Екатеринбурге, где с ней более десяти лет якобы борется Ройзман, она была сильнее, чем в остальной России. А когда к руководству свердловской полицией пришел генерал Бородин и, вникнув в подробности организации местной преступности, отстранил Ройзмана от операций полиции против наркодельцов, полицейские стали изымать наркотиков в четыре раза больше.

Тут пошли очень нехорошие для «наркоборца» разговоры, т.к. даже сторонники Ройзмана (из числа не совсем уж упертых) стали подозревать, что полиция, начав ходить не по указке Ройзмана, стала накрывать точки самого «наркоборца», чем вводит его в сильное разорение.

Ройзман косвенно подтвердил подозрения в том, что это его наркобизнес попал под удар полиции – когда отреагировал на успехи полицейских не радостными словами одобрения, а наездом на полицию, которую стал обвинять в коррупции и в создании ОПГ. Ройзмановские заявления так и не подтвердились, а полиция изымать наркотики не перестала.

Серьезно подлила масла в огонь бывшая соратница Ройзмана Василиса Ковалева, рассказавшая, что Евгений Ройзман и его близкий приятель Евгений Маленкин (находящийся сейчас в международном розыске) уже много лет назад переделили рынок наркоторговли, «отжав» его у цыган.

Второй спектакль в репертуаре Ройзмана – «Мы реабилитируем наркоманов, вылечивая их от наркозависимости». Конец этой сказке положила смерть реабилитантки Татьяны Казанцевой. Ройзман, который считает, что наркоманы – это животные, а не люди, не пригласил к умирающей Казанцевой медиков. В качестве «помощи» перед смертью от менингита, Казанцеву били ногами по голове – считая, что она притворяется.

Расследование обстоятельств смерти Татьяны Казанцеовй привело к тому, что в отношении сотрудников фонда «Город без наркотиков» были возбуждены несколько уголовных дел, а руководитель фонда Евгений Маленкин (тот самый, что, по утверждению Василисы Ковалевой, «отжимал» в пользу Ройзмана наркорынок), подался в бега и был объявлен в розыск.

Фонд «Горд без наркотиков» оказался обыкновенной частной тюрьмой, а его сотрудники совершили такое количество разбоев, грабежей, убийств и изнасилований, что и тут совершенно перестали отличаться от ОПГ. 

А «старший по женскому бараку» Игорь Шабалин варил наркотик, действующий всего два часа, прямо на рабочем месте – в «реабилитационном центре». Где и на какие деньги покупал сырье для наркотиков Шабалин, Ройзман рассказывать не стал. А о том, что он ранее заявлял, будто бы все сотрудники «Города без наркотиков» проходят тестирование на наркотики – Ройзман немедленно забыл. Иначе пришлось бы объяснять странное - как и почему прошел эту проверку действующий наркоман Шабалин? Кстати, в Екатеринбурге ходят упорные слухи, что «боевики» Ройзмана пополняли запасы наркотиков и налички на «операциях» фонда – при налетах на квартиры наркоторговцев и наркопритоны.

Разгром наркоточки – дело, безусловно, позитивное, а вот перераспределение наркотиков между разными участниками нелегального рынка – криминал. Вряд ли люди, например, купившие «наркотик от Ройзмана», проживут дольше, чем купившие этот же наркотик у предыдущего владельца.

Ройзман, каждый раз, когда его сотрудники попадались на очередной краже, изнасиловании или разбое, открещивался от них.

Отсидев еще при советской власти, Ройзман вообще стал очень осторожным и даже не является сотрудником Фонда «Город без наркотиков». За него всегда должны попадать в тюрьму другие люди, на этом построена вся империя Ройзмана. Вероятно, он подсмотрел это правило у воров в законе.

Аксана Панова действует принципиально так же, но не конкурирует с Ройзманом на рынке наркотиков. Криминальная специализация Пановой – вымогательство, отмывание денег и мошенничество.

Ну а пишет Панова, когда в очередной раз врет людям, не сценарии боевиков, а женские романы.

Попав в серьезнейшие неприятности по общеуголовным преступлениям, Панова решила выкрутиться, за счет единственного навыка, который у нее есть: за счет пиара и лжи.

Логика Аксаны Пановой была незатейливой. Как она рассуждала, мы воспроизведем с большой степенью точности.

Современный российский уголовник имеет только один, пусть и не гарантированный, шанс избежать наказания за свои кражи, вымогательства, мошенничества или убийства: он должен попытаться стать «политическим».

«Политическим» можно стать только примкнув, хотя бы формально, к несистемной оппозиции.

Но мало объявить об оппозиционности, надо ее как-то проявить. Как? Понятно, что критикой власти и криками о преследовании за эту самую критику.

Пановой оставалось определиться с тем представителем власти, которого она должна покритиковать. Идеальной кандидатурой, конечно, был бы Владимир Путин. Но, как говорится, «где та Панова и где тот Путин»? Президент России вряд ли заметил бы критику провинциального таблоида, а Пановой было бы трудно объяснить, где она с Владимиром Владимировичем умудрилась пересечься аж до состояния конфликта.

И тогда горе-пиарщица выбрала самого главного представителя власти в доступной ей провинции – губернатора.

После того, как Панова определилась с личностью «врага оппозиционерки», ей нужно было экстренно изобрести причину «вражды с губернатором».

С причинами у Пановой было плохо, а время поджимало.

Чем располагала Панова на тот момент? Какое из качеств было бы неопровержимым? Не оппозиционность же, на самом деле – ведь оппозиционер из Пановой, награжденной каким-то значком МВД и осваивавшей бюджеты властей на пиар, получался плохой.

Правильно! Пол! Пусть Панова – женщина уже даже не бальзаковского возраста, и пусть на конкурсе «Мисс мира» ей вряд ли что-то светило, она все равно женщина.

А губернатор, что характерно – мужик.

Оставалось добавить чуть романтических ноток, погони побольше – и женский роман готов.

Вот так и родилась история якобы пылких романтических чувств губернатора Куйвашева и журналистки Аксаны Пановой (правда якобы беременной нежизнеспособным плодом от женатого Ройзмана, но это уже несущественно). 

Роман этот писался Пановой «на коленке», в панике и быстро.

Поэтому и появились в нем история о том, как она «купала Артемку» (которому уже тогда годиков было столько, что в женское отделение бани его давно перестали пускать). Это была первоначальная версия. Латынина, увидев град критики, обрушившейся на Панову за «купание Артемки», подала ее менее комично.

Как к ней шел по улице Радищева, в сплошном потоке трамваев и машин, губернатор (при том, что в 22 часа, когда якобы все это действо происходило, на Радищева в Екатеринбурге пустынно, а трамваи уже не ходят).

Как поспешил губернатор ей первой сообщить о своем назначении (при том, что Указ президента об этом уже был обнародован). Как она в халатике выскочила к губернатору из дому (пробежав мимо консьержа и множества людей в клубном доме «Тихвин», где у нее квартира), вместо того, чтобы натянуть джинсы и футболку. И как они с губернатором гуляли по ночному Екатеринбургу – Панова в халатике, а он в гордости от своего назначения (на улице, как раскопали блогеры, в тот вечер было плюс 14, самое то для неспешных прогулок в халатике).

Ну а полиции была отведена роль сатрапов, «убивавших неродившегося ребенка Ройзмана и Пановой» и всячески над ней глумящихся. Панову, как обычно, не смутило, что раньше она уже рассказывала, о том, что ее ребенок был обречен, т.к. у него был порок сердца, несовместимый с жизнью.

Ну а потом появилась гиперактивная Латынина, пересказавшая одновременно боевик Ройзмана и женский роман Пановой, с неукротимостью скачущей стремительным домкратом стрелки осциллографа…

Если честно, все это уже очень скучно. Чрезвычайно дешевая получилась у Пановой, Ройзмана и Латыниной постановка, поверить ей могут только наиболее отъявленные «интернет-хомячки». Остальным уже давно понятно, что вранье Пановой и Ройзмана стало запредельным и нелепым. Вранье Пановой и Ройзмана поэтому перестало веселить, вызывает чувство гадливости и работает против самих лжецов.

Уже очевидно, что лучшие времена этих режиссеров остались позади. А впереди – суд, на котором придется отвечать за мошенничество и вымогательство. Ведь судьи читают материалы уголовного дела, а не сказки пиарщиков, в прошлом талантливых, а ныне погрязших в уголовщине.

«Век»